Воспоминания о Пенькове Николае Михайловиче (1919-1981)

Большинство потомков ветеранов говорят о том, что их родные, прошедшие кровавое месиво Великой отечественной войны, не любили вспоминать о ней. И дело тут не в личной скромности, а, видимо, в психологических законах нашей психики, заставляющих (насколько это возможно) мозг поскорее – нет, не забыть, так как забыть такое вряд ли возможно – а задвинуть страшные воспоминания на задворки памяти. Именно поэтому те крупицы ветеранских воспоминаний нужно сейчас особенно бережно хранить в каждой семье.

Дедушки не стало, когда я только пошла во 2 класс, поэтому, казалось бы, я и не знаю многого из его фронтовой жизни. Да он вообще о войне нам никогда не рассказывал, может потому, что у него было пять внучек и на момент его смерти старшей было 11 лет, а младшей всего 2 года. Так что истории о дедушкиной фронтовой юности нам известны от моей мамы – Серкиной (в девичестве Пеньковой) Александры Николаевны и бабушки – Пеньковой Зинаиды Яковлевны.

Николай Михайлович родился 17 декабря 1919 года.

Служба в армии для дедушки растянулась на 7 лет. Он встретил войну, проходя срочную службу в РККА в г. Орша (Белоруссия), куда впоследствии ставший гвардии рядовым Пеньков Николай Михайлович был призван Томаровским РВК, Томаровского района тогда еще Курской области 27.11.1939 г., то есть за полтора года до начала войны. Одна из историй рассказанных дедушкой, касалась кануна войны: дедушка служил шофером, и накануне 22 июня 1941 г. их части было приказано подготовить машины то ли к профилактике, то ли к какому-то техосмотру (я точно не запомнила) – слили бензин, даже колеса сняли, короче техника стояла абсолютно не готовая к использованию. Поэтому когда внезапно начались налеты немецкой авиации, многие машины так и не успели вернуться в строй. Слов о вредительстве в семье не произносили, но, вероятно, случаи вредительства все же были в то время. Похожий случай произошел во время очередного марша: перед мостом стоял регулировщик (как представляется сейчас, это был, видимо, диверсант) и почему-то все машины поворачивал направо, в небольшой лесок, хотя изначально вроде они должны были переправляться по мосту на другой берег. Но дедушкин командир, несмотря на указания это псевдо-регулировщика, приказал своим машинам ехать прямо, через мост, и когда они уже проехали мост, увидели, что на лесок налетела вражеская авиация (семейная история даже сохранила марку самолетов - «юнкерсы») и разгромила всех, кто в нем на тот момент был.

Про отступление из Белоруссии дедушка никогда не рассказывал, но зная историю, понимаешь, что это был страшный период – солдаты уходили на восток, попадая из котла в котел, и теряя огромное число однополчан. Про оборону Москвы нам тоже известно мало со слов дедушки: только то, как природа помогла нашей армии не допустить врага к столице: было холодно и много снега, а еще запомнилось, что обмундирование у него было плохое. За оборону Москвы дедушка награжден медалью.

Судьба явно оберегала моего дедушку, который всю войну прошел шофером 5 батареи 2 дивизиона 31 Гвардейской Гаубичной Артиллерийской Верхнеднепровской краснознаменной Орденов Суворова, Кутузова II степени бригады, подвозя боеприпасы на передовую. Под ним за всю службу были разбиты три машины, а дедушка не получил ни одной царапины. Памятна еще одна история – просто на грани фантастики. Во время очередного рейса налетел вражеский самолет. Сопровождающий офицер, который был в каждой машине со снарядами, успел выскочить на ходу и укрыться в небольшом окопчике у лесочка (я сохраняю эти уменьшительно-ласкательные суффиксы, так как именно так мы и слышали эти истории из раза в раз в нашей семье), а дедушке надо было успеть заглушить мотор и остановить машину. Поэтому, когда он выскочил из кабины, ему уже некогда было бежать и прятаться, и он «спрятался» под единственным доступным ему «укрытием» – под своей машиной, полной на тот момент боеприпасов (!). После завершения налета, дедушка под «пороховой бочкой» остался жив, а вот сопровождающий его машину лейтенант погиб в результате прямого попадания бомбы в тот самый окопчик.

Войну дедушка закончил в Кенигсберге, за взятие которого тоже был награжден медалью. После войны дедушка получил короткий отпуск, а потом был отправлен на восток – на войну с Японией. Правда, весть о капитуляции Японии застала их в пути где-то в Сибири, и их вернули назад, но демобилизовался дедушка только 20 марта 1946 года.

Кроме медалей, дедушка за годы войны был награжден двумя орденами Красной Звезды и медалью «За Победу над Германией», а также в дедушкиной Книжке красноармейца я насчитала 11 благодарностей Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина, по которым можно проследить путь продвижения дедушкиной части на Запад.

На сайте www.podvignaroda.mil.ru я нашла документы на имя Пенькова Николя Михайловича, в которых говорится о том, что "Участвуя в непрерывных боях с начала Отечественной войны, т. Пеньков обеспечил отличное состояние материальной части машины «ЗИС 5» и бесперебойную ее работу. За период наступательных боев 1943 г., 1944 г., 1945 г. в самых сложных условиях боя т. Пеньков обеспечивал батарею бесперебойной подброской боеприпасов, чем обеспечивал выполнение боевых приказов батареи. В любых условиях боя т. Пеньков устранял поломки своей машины, используя запасные части, найденные на поле боя.»

В наградном листе дедушки, среди прочего, написано: «С 10.08.1941 г. по настоящее время т. Пеньков не имел ни одной аварийной поломки машины. Только за период наступления 45 г. сэкономил горючего 200 кг. […] С 27.03.45 г. по 10.04.45 г. в р-не Кенигсберга т. Пеньков подвозил боеприпасы на ОП, неоднократно попадая под обстрел пр-ка. Снаряды доставлялись вовремя. Батарея успешно выполнила поставленную задачу по уничтожению Кенигсбергской группировки немцев. В любых условиях боя т. Пеньков обеспечивал ремонт машины, используя трофейные детали. Его машина всегда в отличном состоянии и готова к выполнению боевых задач.»

Удивительно, что дедушка, всю войну прошедший шофером, после войны шофером не работал совсем. Видимо, очень хотелось ему забыть поскорее тот свой опыт (опять те самые законы психики?). Вернувшись в 1946 г. в родное село, он женился на моей бабушке – Пеньковой (в девичестве Серкиной) Зинаиде Яковлевне, которая работала в тылу во время войны, а вот после войны 13 лет проработала шофером. У них один за другим родились двое детей.

Работал дедушка в родном селе: сначала бригадиром в колхозе «Заветы Ленина», затем заведующим МТФ (молочно-товарной фермы) в с. Драгунское, где он прожил всю жизнь, а затем – председателем Драгунского сельсовета (уже после объединения небольших колхозов в колхоз «Дружба» Яковлевского района Белгородской области).

Интересно и то, что у дедушки не было ни одной фотографии военного периода, все его фотографии – в том числе с боевыми товарищами – были сделаны уже после завершения войны, когда их вернули с полпути на войну с Японией.

Кстати, в 1944 г. в окопах, что называется дедушка стал кандидатом в члены ВКП (б), а уже после войны стал коммунистом. И я всегда говорю, что если бы все коммунисты в СССР, особенно в руководстве, были бы как мой дедушка, страна бы никогда не распалась, и равной ей не было бы в мире. Такая сила и крепость была в этих людях! Как сказал поэт: «Гвозди б делать из этих людей: Крепче б не было в мире гвоздей.»

Ушел из жизни 28 ноября 1981 года.

Из семейного архива Серкиной Олеси Викторовны, к.ф.н., доцента кафедры английского языка и методики преподавания, ведущего эксперта Дирекции программ стратегического развития и повышения конкурентоспособности НИУ «БелГУ»